Рассказывается о некоторых памятниках и памятных местах области, связанных с событиями войн 1813 – 1814 годов. Даются сведения о времени и месте установки памятников, их авторах, а также о памятных местах и связанных с ними событиях.
Черняховск
1812 год ознаменовался походом наполеоновской Великой армии на Россию. Перед его началом Наполеон прибыл в Восточную Пруссию, проверив состояние войск и сделав последние распоряжения. Среди городов, где побывал император, был и Инстербург. В память об этом событии в Черняховске в 2006 году была установлена мемориальная доска работы московского скульптора, заслуженного художника России В.А. Суровцева.
Под барельефным портретом Наполеона – пространная надпись. Она завершается напоминанием, что «из более чем полумиллионной армии, вступившей в пределы России, возвратилось к домашним очагам лишь несколько десятков тысяч человек». Этим, пожалуй, и объясняется мрачный вид императора-полководца, потерявшего свою армию.
А совсем недалеко от этой доски – памятник тому, кто внёс огромный вклад в разгром Наполеона в России и на полях сражений Европы – Михаилу Богдановичу Барклаю-де-Толли.
Торжественное открытие конного памятника прославленному полководцу состоялось 31 марта 2007 года, в годовщину взятия Парижа русскими восками, коими предводительствовал Барклай-де-Толли.
Авторами памятника являются скульптор В.А. Суровцев и московский архитектор В.В. Пасенко.
Посёлок Знаменск Гвардейского района
Прежде чем русская армия пришла к Парижу, она прошла и через Восточную Пруссию, через Кёнигсберг.
Ночью 5 января 1813 года в Кёнигсберг вошли русские кавалерийские полки отряда полковника Ф.В. Ридигера. Утром к городу подошёл уже весь авангард 1-го корпуса генерала от кавалерии графа Витгенштейна. Сам П. Х. Витгенштейн (1769 – 1843) радостное известие о занятии Кёнигсберга получил в Велау (ныне пос. Знаменск), где он тогда находился. Преприятнейшим подарком была сия весть в его день рождения! А отпраздновал его граф на следующий день в том же Велау, не забыв при этом в здешней церкви отдать долг русским воинам, убитым в Прейсиш-Эйлауском и Фридландском сражениях 1807 года, и провести благодарственный молебен за благополучный переход через границу и взятие Кёнигсберга [4, с. 99].
Велауская церковь святого Якоба, несмотря на разрушения второй половины XX века, сохранилась до наших дней. И вполне заслуживает мемориальной плиты в честь славных деяний наших предков.
А вот Наполеон оставил о себе в Велау, вообще-то, недобрую память. Войдя в город после Фридландского сражения, он отдал его на два дня солдатам на разграбление [8, S. 237]. Тем не менее, в Велау был (и существует до сих пор) так называемый родник Наполеона (Napoleon-Quelle), перекрытый кирпичным сводом. И даже нанесённый на план города.
Калининград
Памятник М. И. Кутузову
Движение главных русских сил и их главнокомандующего генерал-фельдмаршала М.И. Кутузова (1745 – 1813) шло далеко от Восточной Пруссии, так что Кутузов в Кёнигсберге в тот раз не побывал. Но он был здесь намного раньше, хоть и недолгое время – в 1799 году. Так что первый его бюст, установленный на одноимённой улице Калининграда в 1953 году, отметил не только заслуги полководца, но и факт пребывания его в нашем городе.
Новое время потребовало нового памятника, большого. И он появился, этот памятник, торжественное открытие которого состоялось 16 декабря 1995 года. Его создал прославленный российский скульптор народный художник СССР М.К. Аникушин (1917 – 1997). Бронзовую скульптуру Кутузова и постамент изготовили в Калининграде.
Памятник Людвигу Резе
В многонациональной по составу французской армии, двинувшейся в поход на Россию, был и прусский корпус. Бригадным проповедником там служил Людвиг Реза (Martin Ludwig Rhesa, 1776 – 1840) [6, S. 552]. Ему повезло, он остался жив и вернулся в Кёнигсберг.
В городе начался патриотический подъём, охвативший все слои населения. Именно здесь, после выступления генерала Йорка на заседании ландтага 5 февраля 1813 года, был принят закон «Об ополчении». Сотни людей вступали добровольцами в ополчение.
Реза тоже отправился в армию: воевать не оружием, а словом, в качестве военного проповедника. Военные пути-дороги 1813 – 1814 годов, ведя его по разным странам, довели до Парижа и Лондона. Об этом Реза сам поведал в военном дневнике, вышедшем в 1814 году в Берлине под названием «Сообщения и замечания из дневника полевого священника» («Nachrichten und Bemerkungen aus dem Tagebuche eines Feldgeistlichen») [6, S. 552 – 553].
Участие в Освободительной войне, испытание того массового патриотического подъёма не могло не сказаться, на мой взгляд, на дальнейшей судьбе Резы. И ещё в большей степени повернуло его к изучению истоков литовского народа, его языка, народного песенного творчества и культуры.
Поэтому вполне закономерной была установка в Калининграде памятника Людвигу (по-литовски Людвикасу) Резе.
Открытие памятника состоялось при большом стечении калининградцев и представителей Литовской республики 1 июля 2005 года – в дни празднования 750-летия Калининграда. Автор гранитного памятника – литовский скульптор Арунас Сакалаускас. Памятник и сквер вокруг стали подарком нашему городу от Литвы.
Высокохудожественный памятник обладает интересной особенностью: красный цвет полированного гранита в лучах освещающих его в тёмное время прожекторов становится белым, и памятник совершенно преображается.
Для литовской культуры значение Л. Резы очень велико. Он был собирателем и издателем литовских народных песен, литератором, руководителем литовского семинара и профессором теологии Кёнигсбергского университета. Опубликованная Резой на литовском и немецком (в собственном переводе) языках в 1818 году поэма выдающегося литовского поэта Кристионаса Донелайтиса «Времена года» вынесла на литературный небосклон неизвестного до той поры пастора-поэта из глухого восточно-прусского села.
Но для нас с вами – это ещё и памятник непосредственному участнику Освободительной войны в Германии.
Выставочный зал
В столетнюю годовщину призыва Йорка к восстанию и созданию народного ополчения в Кёнигсберге прошли большие торжества. Одним из кульминационных пунктов этих торжеств было открытие 5 февраля бронзового памятника генералу Йорку работы скульптора Вальтера Розенберга (Walter Rosenberg, 1882 – 1945). На церемонии открытия памятника на площади Вальтера Симона (Walter-Simon-Platz) присутствовал кронпринц, которому и было предоставлено право торжественно его открыть [7, S. 760].
На своём месте памятник стоял до 1934 года, затем его перенесли к Королевским воротам [10, S. 143]. До наших дней памятник не дожил, зато сохранился другой объект, связанный с тем же юбилеем – здание выставочного зала (Kunsthalle), возведённое по проекту профессора Кёнигсбергской Академии художеств Фридриха Ларса (Friedrich Lahrs, 1880 – 1964). Только-только построенный зал как раз и был открыт художественной выставкой, организованной к юбилею профессором Кёнигсбергского университета Адальбертом Бецценбергером (Adalbert Bezzenberger, 1851 – 1922). Перед зданием был выстроен почётный караул в униформе 1813 года, которому среди прочего пришлось отдавать честь прибывшему на открытие выставки императору Германии Вильгельму II [7, S. 760].
Здание выставочного зала, которое в наши дни служит совсем другим целям, достойно быть отмеченным среди памятных мест, связанных со славным временем разгрома Наполеона.
Также тесно с этим связан и Кёнигсбергский кафедральный собор. В нём тогда состоялось торжественное богослужение, которое почтил своим присутствием и Вильгельм II. Члены учёного совета Альбертины и представители студенчества входили в собор торжественной процессией: ведь для них собор был университетской церковью [7, S. 760].
Городские ворота
Городские ворота Кёнигсберга, как части 2-го вального укрепления, не могли не быть украшены изображениями военных деятелей. И среди них теми, кто принимал участие в войне с Наполеоном.
Их горельефные портреты из жёлтого песчаника, размещённые в круглых медальонах, выполнил около 1850 года скульптор Вильгельм Людвиг Штюрмер (Wilhelm Ludwig Stürmer, 1812 – после 1864) [10, S. 181].
Бранденбургские ворота спроектированы неизвестными по имени прусскими военными инженерами. Фасад же ворот создал выдающийся прусский архитектор Фридрих Август Штюлер (Friedrich August Stüler, 1860 – 1865) [9, S. 40] – руководитель технической строительной депутации.
На Бранденбургских воротах находится портрет генерал-фельдмаршала Германа фон Бойена (Leopold Ludwig Hermann von Boyen 1771 – 1848).
Боевые отличия Германа фон Бойена были отмечены не только прусскими орденами. В 1815 году российский император Александр I наградил его орденом св. Георгия 3-й степени с формулировкой «В ознаменование отличной храбрости и подвигов, оказанных в минувшую кампанию против французов» [1].
Штюлер спроектировал фасад и Россгартенских городских ворот – самых красивых из сохранившихся ворот. Их украшают портреты двух соратников, двух прославленных прусских генералов, реформаторов армии: Герхарда Шарнхорста (Gerhard Johann David von Scharnhorst, 1755 – 1813) и Августа Гнейзенау (August Wilhelm Antonius Neidhardt von Gneisenau, 1760 – 1831).
Закхаймские городские ворота сооружены по проекту неизвестных по имени прусских военных инженеров. Ранее на воротах на городской стороне находились горельефные портреты генерал-фельдмаршала И. Д. Л. Йорка (1759 – 1830) и генерала от инфантерии Ф. В. Бюлова фон Денневица (Friedrich Wilhelm Bülow von Dennewitz 1755 – 1816).
Гурьевск
В 1814 году прусский король Фридрих Вильгельм III отметил заслуги генерала Бюлова в борьбе с Наполеоном и подарил ему замок Нойхаузен (Neuhausen, ныне город Гурьевск) вместе с государственной землёй и имение Грюнхоф (Grünhoff, ныне пос. Рощино Зеленоградского района). Наследники боевого генерала продали замок, новый владелец перестроил его в неоготическом стиле. Каждый из следующих владельцев тоже хоть что-то, да перестраивал в замке.
В ходе боевых действий 1945 года вот замок был сильно повреждён. Однако до сих пор в нём сохраняются стены XIV века, которые помнят не только рыцарей Тевтонского ордена и следующих обитателей замка, но и генерала Фридриха Вильгельма Бюлова фон Денневица.
Гораздо хуже обстоит дело с господским домом в Рощино. Прекрасный дворец, простояв века, не выдержал запустения и полного к себе пренебрежения. И рухнул.
Посёлок Родники Гурьевского района
Большую роль в событиях февраля 1813 года сыграл тогдашний президент Гумбинненского правительственного округа, а впоследствии обер-президент Западной и Восточной Пруссии Теодор фон Шён (Theodor von Schön, 1773 – 1856). С его судьбой неразрывно связана церковь Катарины в Арнау (Arnau, ныне пос. Родники). Здесь, у стен церкви в семейном склепе на сельском кладбище, он и нашёл своё последнее пристанище.
После второй мировой войны семейный склеп Шёнов был разрушен. Только в 1990-х годах под снесённым сараем был обнаружен купольный свод склепа. Последующими тщательными и скрупулёзными исследованиями специалистов были идентифицированы останки четырёх погребённых там людей, среди которых был и Теодор фон Шён.
На месте склепа был установлен памятный знак – гранитный блок объёмом в один кубический метр. На верхней грани – имя Теодора фон Шёна на русском и немецком языках и годы его жизни. На боковой грани – пространная надпись: «Прогрессивному государственному и политическому деятелю, ученику Канта, обер-президенту Восточной Пруссии первой половины XIX века». Местность вокруг обустроена, маленькими квадратами гранитной брусчатки выложен контур склепа, в центре которого и находится гранитный блок.
Автор идеи знака – калининградский архитектор Олег Васютин.
Посёлок Нагорное Черняховского района
В 1818 году генерал-фельдмаршал М.Б. Барклай-де-Толли отправился для лечения за границу.
На этом пути князь повстречался со своими соотечественниками: советником российского посольства в Лондоне графом Д.Н. Блудовым, едущим к месту службы с женой и малолетними детьми на двух собственных экипажах. Нашлось там место и для чиновника коллегии иностранных дел Ф.Ф. Вигеля, едущего в отпуск за границу для поправки здоровья. Впоследствии Вигель стал директором департамента духовных дел иностранных исповеданий и известным литератором, оставившим пространные и очень интересные мемуары.
Вигель досадует на едущего перед ними Барклая, для которого на почтовых станциях отдают все лошадей: «Как грозная тень, восстал перед нами умирающий фельдмаршал Барклай и целую неделю заслонял нам дорогу. Только вечером узнали мы, что он находится в Митаве (1) и что все почтовые лошади взяты под многочисленную свиту его. <…> На другой день (2) выехал он или, лучше сказать, вывезли его не очень рано, <…> пошел я к подъезду фельдмаршала, которого прежде не случалось мне видать и, стоя в толпе, смотрел, как полумертвого почти выносили его и клали в карету» [2, с. 850 – 851].
Но даже при таких условиях шествие Барклая, по словам Вигеля, «походило на триумфальное, но вместе с тем и на погребальное» [2, с. 853].
Въехав в Тильзит 25 мая, путешественники узнали на почтовом дворе, что Барклай должен был остановиться обедать на следующей станции в Остветене (3). Нетерпению Вигеля, по его собственному признанию, «не было границ; вслух пожелал я, чтобы герой наш на дороге умер и чтобы мы проехали по трупу его» [2, с. 854]. Даже здесь, вдали от родины, даже в свой действительно последний день жизни, не удостоился фельдмаршал от Вигеля доброго слова и пожелания ему здоровья! Но Блудов, услышав эти преступные желания, «даже вскрикнул от негодования» [2, с. 854].
В Остветене путешественники получили свежих лошадей. Не доезжая до Инстербурга одной мили, они увидели у дороги небольшую мызу и множество карет на её дворе. Поэтому они решили, что больной Барклай остановился тут отдохнуть. Но это был не отдых. Это была смерть.
Узнали они об этом в Инстербурге поутру. И что Вигель? «Меня как по коже подрало: вместо радости почувствовал я угрызение совести, точно как будто желанием своим я уморил его». Но это было минутное раскаяние, не более того. Ибо следующая его фраза показала истинное отношение к покойному и Вигеля, да и Блудова тоже: «Однако же карета была у подъезда: мы не римские католики и, пожелав добродетельному еретику царствия небесного, пустились в дорогу» [2, с. 854]. Нет, чтобы остаться, отдать прославленному полководцу последние почести, проститься с ним.
А вот в Кёнигсберге, куда они прибыли на следующий день, фельдмаршала ждали. Его встречал на площади начальствующий в городе генерал Штуттергейм со своим штабом, во всей форме и с рапортом в руках. «Он очень удивился, когда мы сказали ему, что труд его напрасен и что Барклая более нет» [2, с. 855].
И как тут не вспомнить А.С. Пушкина [5, с. 377 – 378]:
О вождь несчастливый! Суров был жребий твой:
Всё в жертву ты принес земле тебе чужой.
Непроницаемый для взгляда черни дикой,
В молчанье шел один ты с мыслию великой,
И, в имени твоем звук чуждый невзлюбя,
Своими криками преследуя тебя,
Народ, таинственно спасаемый тобою,
Ругался над твоей священной сединою.
<…>
О люди! жалкий род, достойный слез и смеха!
Жрецы минутного, поклонники успеха!
Как часто мимо вас проходит человек,
Над кем ругается слепой и буйный век,
Но чей высокий лик в грядущем поколенье
Поэта приведет в восторг и в умиленье!
На месте смерти Барклая – там, где захоронено сердце полководца – в Штилитцене (пос. Нагорное) в 1821 году по решению прусского короля Фридриха Вильгельма III и на его средства был сооружён великолепный памятник. Его создал знаменитый архитектор Карл Фридрих Шинкель (Karl Friedrich Schinkel, 1781 – 1841). На четырёх гранях чугунного обелиска – орлы, лавровые венки, изображения военной арматуры и надписи на немецком и русском языках.
Одна из них – пространная, с перечислением всех наград и званий полководца:
«Князь Михаил Богданович Барклай-де-Толли. Российской империи фельдмаршал, Главнокомандующий 1-ою армией, член Государственного совета и кавалер орденов Российской империи: Святого Апостола Андрея Первозванного, Святого Александра Невского, Святого Георгия 1-й степени, Святого равноапостольного князя Владимира 1-й степени, Святой Анны I класса и жалованный шпагою, алмазами изукрашенною, орденами королей прусских Черного и Красного орла, императрицы Австрии Марии Терезии Командор, короля Французского Святого Людовика и Почетного легиона 1-й степени, шведским орденом Меча 1-й степени, короля Великобритании орденом Бани 1-й степени, нидерландским Военным орденом 1-й степени и короля Саксонии орденом Святого Генриха. Родился в 1760 г.; скончался 25 мая 1818 г.».
Другая надпись намного короче, но величественнее: «Достойному полководцу, проложившему себе стезю славы мужеством и храбростью во многих боях и ознаменовавшемуся победами, предводительствуя союзными войсками в войне, освободившей народы в 1813, 1814 и 1815 годах, соорудил сей памятник король Фридрих Вильгельм III».
Памятники, памятные знаки и доски, число которых постепенно увеличиваются, наглядным способом увековечивают деяния прошлых лет и служат мощным средством патриотического воспитания жителей нашей области, особенно молодых, да и прочих россиян тоже. Поэтому необходимо тщательно продумать и продолжить дальнейшую работу по установке таких памятников и знаков, разработав соответствующую цельную программу, активно привлекая для такой деятельности краеведов области. А для практического высокохудожественного выполнения – талантливых мастеров.
Литература:
1. Бойен, Герман фон.
URL:http://ru.wikipedia.org/wiki/%C1%EE%E9%E5%ED,_%C3%E5%F0%EC%E0%ED_%F4%EE%ED (дата обращения 22.09.2014).
2. Вигель Ф. Ф. Записки: В 2 кн. Кн. 2. М.: Захаров, 2003. 752 с.
3. Костяшов Ю. В., Кретинин Г. В. Россияне в Восточной Пруссии. В 2-х ч. Ч. 1. Биографический словарь. Калининград: ФГУИПП «Янтарный сказ», 2001. 271 с.
4. Костяшов Ю. В., Кретинин Г. В. Россияне в Восточной Пруссии. В 2-х ч. Ч. 2. Дневники, письма, записки, воспоминания. Калининград: ФГУИПП «Янтарный сказ», 2001. 256 с.
5. Пушкин А. С. Избранные сочинения в двух томах. Т. 1. М: Художественная литература, 1978. 751 с.
6. Forstreuter K. Rhesa, Martin Ludwig // Altpreußische Biographie. / Hrsg. von Kurt Forstreuter und Fritz Gause. Band II. Lieferung 4. Marburg/Lahn: N.G. Elwert Verlag, 1961. S. 552 – 553.
7. Gause F. Die Geschichte der Stadt Königsberg in Preussen. Band II. 2. ergänzte Auflage. Köln; Weimar; Wien: Böhlau Verlag, 1996. 761 S.
8. Handbuch der historischen Stätten. Ost – und Westpreußen. / Hrsg. von Erich Weise. Stuttgart: Alfred Kröner Verlag, 1981. 284 S.
9. Köster B. Königsberg: Architektur aus deutscher Zeit. Husum: Husum, 2000. 256 S.
10. Mühlpfordt H.M. Königsberger Skulpturen und ihre Meister 1255 – 1945. Würzburg: Holzner-Verlag, 1970. 299 S.
Адамов Борис Николаевич, член правления Калининградского клуба краеведов, Этот адрес электронной почты защищен от спам-ботов. У вас должен быть включен JavaScript для просмотра.
(1) Ныне город Елгава в Латвии.
(2) Это было 8 (20) мая 1818 года.
(3) Остветен (Ostwethen) не был переименован. Находился примерно в двух километрах к северу от современного посёлка Вишневое Черняховского района.
